Былое: «Должна благодарить за то, что есть кому поучить тебя хоть ночью» / Skillbox Media

Содержание:

• Контекст

Я решил расширить свои учебные горизонты: моя сестра взялась за преподавание арифметики, а мама решила обучить меня французскому языку. Это стало настоящим испытанием для меня. Занятия с мамой обычно начинались не раньше девяти вечера, после ужина, когда она сама была устала. В результате она приняла решение будить меня в четыре часа ночи. Хотя такая мера была крайне неэффективной даже по тем временам, мама объясняла свои действия тем, что, помимо лета, когда она вставала с рассветом, в остальные дни ей необходимо было быть на ногах к шести утра. Поэтому она и распорядилась будить меня в четыре часа, чтобы успеть позаниматься со мной два часа перед началом своих утренних дел. У нее просто не оставалось иного свободного времени для учебы.

В первый день урока французского языка няня не смогла разбудить меня, и матушка, потеряв терпение от долгого ожидания, дернула меня за руку, заставив вскочить на пол. В этот момент няня, приготовившись, должна была облить меня кувшином воды и быстро вытереть. Я одевалась под упреки матушки, которая говорила: «Все эти излишества не для нас! Я тоже хочу поспать! Как приятно по утрам завернуться в уютный пеньюар, прилечь на кушетку и наслаждаться горячим кофе с сливками… Но, увы, судьба обошлась с нами сурово! Нужно еще и благодарить за то, что есть кто-то, кто сможет научить тебя, даже если это будет ночью.»

С тех пор меня будили как в морозные, так и в более теплые дни в четыре часа ночи, обливая холодной водой с головы до пят. После занятий мне предоставляли возможность поступать по своему усмотрению: либо снова ложиться спать, либо бодрствовать. Однако заснуть я уже не могла. В сущности, я спала не намного меньше, чем раньше, так как ложилась спать в девять вечера. Тем не менее, я весь день ощущала себя сонной, измученной и несчастной. Причиной этого было не только напряжённое бодрствование в то время, когда ребёнок должен спать, но и особенности преподавания.

Уроки французского языка с матушкой были для меня настоящим испытанием. Возможно, отсутствие няни, которая могла бы сдерживать её эмоции, сыграло свою роль. Её вспыльчивый характер и недостаток педагогических навыков также негативно сказывались на процессе обучения. Кроме того, матушка, вероятно, сама испытывала внутренние переживания, заставляя меня страдать в неподходящее время для обучения. В конечном итоге, занятия приносили мне больше вреда, чем пользы, что в итоге осознала и сама матушка, признавшись мне в этом позже.

После холодного обливания от меня требовали как можно быстрее одеться, но не для того, чтобы согреться, ведь правила элементарной гигиены тогда были малоизвестны, а чтобы не тратить время матушки. В результате я натягивала на себя вещи кое-как и дрожала от холода, раннего пробуждения и страха перед предстоящими занятиями. О моей причёске никто не заботился: волосы были всклокочены и падали на лицо. Если во время урока я не понимала материал или отвечала невпопад, то, невольно пытаясь убрать с лба упавший локон, я сталкивалась с гневом матушки. Она резко хватала меня за волосы, и я не могла сдержаться от криков, которые разносились по всему дому. Ее раздражение возрастало, и она порой кричала: «Иди к другому столу, а то я выдеру все твои волосы!»

В своих мемуарах «На заре жизни» Е. Н. Водовозова делится уникальными воспоминаниями, охватывающими важнейшие моменты своего существования. Книга, изданная в двух томах в 2018 году, погружает читателя в атмосферу прошлого, позволяя увидеть мир глазами автора. Водовозова мастерски описывает события и образы, которые формировали её личность и жизненные ценности. Эти мемуары не только интересны с литературной точки зрения, но и представляют собой ценный источник для изучения исторического контекста и культурной среды своего времени. Читатели могут найти в книге вдохновение и понимание, как события прошлого влияли на формирование человеческой судьбы и общественных отношений.

Контекст

Елизавета Водовозова (1844–1923) в своих воспоминаниях делится опытом домашнего образования. Родившись в семье небогатых дворян, она не имела возможности обучаться у гувернанток — её обучение велось матерью и старшей сестрой. Это было распространенной практикой в дворянских кругах, когда не хватало средств на наем профессиональных учителей. К сожалению, в то время жестокое обращение с детьми и применение физического наказания также считались нормой. Воспоминания Елизаветы ярко демонстрируют, как в обществе того времени относились к детям: их часто не жалели и не защищали. В педагогике тех лет наблюдалась аналогичная тенденция. В случае с Елизаветой ситуация усугублялась строгим характером её матери, которая, несмотря на свою любовь и заботу о детях, проявляла резкость и вспыльчивость.

Мать Елизаветы испытывала трудности с нахождением подходящего времени для занятий, так как была вынуждена погружаться в каждую деталь сельскохозяйственных дел, стремясь восстановить разорившееся имение. Это имение оставалось единственным источником дохода, способным обеспечить её и детей после смерти главы семьи. Однако она не могла позволить себе оставить младшую дочь без знаний французского языка, поскольку его владение считалось основным критерием образования для девочек из хороших семей. Таким образом, занятия в четыре часа утра воспринимались матерью как проявление заботы о будущем дочери.

Елизавету обучали чтению и письму на родном языке, и этот процесс не был связан с материнским влиянием. Вместо этого её обучала старшая сестра, что позволило сделать занятия более спокойными и структурированными. Это обучение проходило в комфортной обстановке, что способствовало лучшему усвоению материала.

Елизавета продолжила своё образование в Смольном институте благородных девиц, где ей удалось найти своё место. Изначально она не проявляла особого усердия в учебе, однако всё изменилось с приходом инспектора Константина Ушинского. Его новый подход к преподаванию вдохновил девочек, включая Елизавету, и значительно повысил их интерес к учебному процессу. Ушинский также открыл дополнительный старший педагогический класс, в котором готовили будущих учительниц, и Елизавета успешно поступила туда. Благодаря его влиянию она осознала, что педагогика может быть не только гуманной и интересной для ребёнка, но и вдохновляющей. В дальнейшем Елизавета стала не только практиком, но и теоретиком гуманного подхода в образовании, продолжая развивать идеи, которые она впитала в Смольном.

Читайте также:

• Как женщины Российской империи боролись за диплом
• Как учились и сдавали экзамены в Смольном институте
• Институты благородных девиц: история в десяти фактах
• 10 фактов о школах в дореволюционной России